Теория русской орфографии начала создаваться с середины XVIII в., ее основоположники - В. К. Тредьяковский и М. В. Ломоносов. Но реальное воздействие на орфографическую практику оказали во второй половине XIX в. труды Я.К.Грота. Руководством для школы и для печати стала его книга «Русское правописание», вышедшая в 1885 г. и выдержавшая более 20 изданий. Я. К. Грот не реформировал правописание. Он лишь упорядочил его там, где не было единообразия.
Состояние орфографии требовало более радикальных изменений. В 1904 г. при Академии наук была образована орфографическая подкомиссия, куда вошли виднейшие лингвисты, она подготовила проект реформы. В несколько измененном виде этот проект был утвержден в мае 1917 г. Но лишь после Октябрьской революции реформа правописания была осуществлена. Декретами от 23 декабря 1917 г. и 10 октября 1918 г. новая орфография вводилась в школьное обучение и становилась обязательной для печати.
Решив многие важные для правописания вопросы, реформа не касалась частных вопросов, не устранила многих колеблющихся написаний. С начала 30-х гг. развернулась работа по упорядочению правописания. Результатом этого явились «Правила русской орфографии и пунктуации» 1956 г. - первый в русской истории официально утвержденный и обязательный для всех свод правил. Этот свод не был реформой правописания. Но упорядочение и унификация коснулись всех разделов правописания.
Вопрос о новом усовершенствовании орфографии был поднят в 1962 г. При Институте русского языка АН СССР была образована Орфографическая комиссия, опубликовавшая в 1964 г. «Предложения по усовершенствованию русской орфографии». Комиссия исходила из того, что наше правописание не нуждается в коренном пересмотре, но имеет известные недостатки, которые осложняют изучение русского языка. В числе предложений комиссии были следующие: 1. Отменить букву ъ и оставить один разделительный знак ь: подъ езд, объ ем, волеизъ явление, адъ ютант, конъ юнктура. 2. После ц писать и, а не ы: ци ган, ци ркуль, огурци , бледнолици й, сестрици н. 3. После ж, ч, ш, щ писать под ударением о , без ударения - е: жó лтый; жó лудь, чó рный, шó в, щó ки; медвежó нок, ручó нка, смешó н, окружó нный, свежó , горячó ; плечó м, пращó й, жжó т, течó т; но же лтéть, же лудéй, че рнéть, ще кá, выжже нный, ярче , стóроже м, рóще й, плáче т. 4. После ж, ч, ш, щ писать ь только в качестве разделительного знака: рож, доч, мыш; стрич, выпеч; читаеш; отреж, спряч, спрячся; навзнич, сплош; лиш; но рожью, ночью. 5. В корнях -рост-, -лог-, -мок-, -плав-, -гар- писать безударные гласные в соответствии с ударной: ро стú, ро стéние, вóзро ст (ро ст); предло гáть, предполо гáть (предло г, полó жит), мо кáть (мо к); пла вéц, пла вчúха (плá вать); зага рéть, зага релый (зага р). 6. В корнях -зор- / -зар-, -скок-/ -скак- без ударения писать о: зо ря, зо рнúца; ско кáть. 7. Отменить двойные согласные в иноязычных словах, не поддержанные произношением: ас имиляция, диф еренциация, тен ис. 8. Наречия писать слитно: безоглядки, воткрытую, дозарезу, набегу, порусски. Предусматривалось также упрощение написаний ряда суффиксов и окончаний, правил переноса, употребления прописных букв.
Эти предложения были глубоко продуманными и логичными. Многие из них привели бы к отмене написаний, противоречащих основному, фонематическому принципу орфографии, к упрощению написаний, основанных на традиционном принципе, к более четкому разграничению графики и орфографии. Но ясно, что, пока эти предложения не приняты, следует писать и учить писать по действующим в настоящее время правилам.
ЛИТЕРАТУРА
Иванова В. Ф. Современный русский язык: Графика и орфография. 2-е изд.- М., 1976.
И с т р и н В. А. Возникновение и развитие письма. - М., 1965.
П а н о в М. В. И все-таки она хорошая! Рассказ о русской орфографии. - М., 1964.
Панов М. В. Занимательная орфография. - М., 1984.
Правила русской орфографии и пунктуации. - М., 1956.
Термин «орфография» создан на базе корней греческих слов orthos "правильный" и grapho "пишу"; буквальным переводом (калькой) его на русский язык является термин «правописание»;
В современном понимании орфография -- это система правил написания слов. Правила эти не однотипны, поэтому и в самой орфографии выделяется несколько относительно самостоятельных частей. Основными частями орфографии являются следующие:
- 1) Буквенное обозначение звукового состава слов. Эта часть орфографии является непосредственным продолжением графики (и алфавита), поэтому общая задача буквенного обозначения звукового состава слов решается графикой и орфографией совместно, например (орфографическая часть выделена): город, поддержка, возьми и т. п. Все другие части орфографии с графикой несопоставимы.
- 2) Раздельные, слитные и полуслитные (через дефис -- черточку написания: никто, ни к кому, кое-кто; сделано по-твоему и т. п.
- 3) Употребление прописных (больших, заглавных) и строчных (малых), букв: орел -- птица, Орел -- город и т. п.
- 4) Правила переноса--правила, позволяющие одну часть слова написать в конце одной строки, а другую часть -- в начале следующей строки: пи-сьмо или пись-мо, но не «п-исьмо», «пис-ьмо», «письм-о».
- 5) Графические (буквенные) сокращения слов: сокращение слов на письме: сознание. -- с., созн., но не «со.», «соз.», «созна.» и т. п.
Части орфографии различаются общими принципами, лежащими в основе их конкретных правил. Принципы орфографии -- это основные, исходные начала, на которых строятся конкретные правила, а также обобщение этих правил. Принципы указывают основной путь достижения целей орфографии -- единообразного написания слов.
Но у частей орфографии есть и общее, что и объединяет их в единую систему. Все они так или иначе ориентированы на слово: буквенное обозначение звукового состава слов, слитное и раздельное написание слов, перенос слов, сокращения слов, употребление больших и малых букв в словах. Это и является основой общего определения орфографии как системы правил написания слов.
Теоретические основы орфографии -- это, прежде всего принципы, на которых она построена. Принципы орфографии -- наряду с типом письма (звуковым, слоговым или иным) и составом его знаков -- являются одним из важнейших характеризующих ее признаков, и построение методики преподавания орфографии прямо от них зависит. Эту зависимость подчеркнул когда-то названием своей монографии Н.С. Рождественский; он назвал книгу так: «Свойства русского правописания как основа методики его преподавания» (М., 1960).
Орфография, как система правил, состоит из пяти разделов: 1) правила передачи фонем буквами в составе слов; 2) правила употребления прописных (заглавных, больших) и строчных (малых) букв; 3) правила переноса слов из одной строки в другую; 4) правила о слитных, полуслитных (дефисных) и раздельных написаниях слов; 5) правила графических сокращений слов.
Каждый из этих разделов покоится на определенных принципах.
Центральным разделом орфографии является первый: в зависимости от того, на какой основе строится обозначение фонемного состава слов в той или иной национальной орфографии, говорят о принципе той или иной орфографической системы.
Не останавливаясь подробно на принципах, лежащих в основе второго -- пятого разделов, поскольку они не вызывают существенных разногласий в определении и трактовке обратимся к первому разделу. Именно здесь больше всего различных мнений. Они менялись с течением времени, с развитием языка и науки о нем. Но даже в одно и то же время оказывались и оказываются возможными разные теоретические интерпретации принципов орфографии, на которых основано обозначение фонем. Это вызвано тем, что развитие науки о письме теснейшим образом связано с развитием науки о звуковой основе письма.
К концу XIX в. относится рождение особой науки о звуках -- фонологии, а XX в. характеризуется уже разветвленными направлениями в ней. Убежденность в «правильности» и «единственности своей правды» в трактовке понятия о выделенной единице языка, а именно в трактовке понятия фонемы, отражаемой на письме буквой, неизбежно приводит к тому, что авторы теоретических построений орфографии вступают в спор между собой.
Каково положение учителя в этом случае?
Прежде всего, учителю, конечно, нужно знать саму науку, уметь сопоставлять различные точки зрения и выбирать среди них такую, которая в большей степени отвечает его собственным взглядам. А главное -- не смешивать между собой различные фонемные теории, на которых основывается современная теория орфографии.
Поиски разумного основания в построении национальной орфографии и попытки осмысления основного принципа русской орфографии в том виде, как она сложилась к рубежу XVI--XVII вв., делались уже безымянными авторами славянских грамматик XVI--XVII вв.
В XVIII в. В.К. Тредиаковский и М.В. Ломоносов определили ведущее правило русской орфографии как написание «по кореню», «по произвождению речений». В. К. Тредиаковскому такая орфография не нравилась (он предлагал изменить её на письмо «по звонам», т. е. по звукам, по произношению, впрочем, только для согласных). М. В. Ломоносов видел в сложившейся системе орфографии высокую целесообразность.
В трактате В.К. Тредиаковского «Разговор чужестранного человека с российским об орфографии старинной и новой и о всем, что принадлежит к сей материи» замечено, что письмо «по кореню» не всегда соблюдается (пишем «могу», «возмогу», ни «возможность», а не «возмогность»). Факт этот был использован как аргумент целесообразности писания «по звонам» (поскольку не всегда можно писать «по кореню», а «по звонам» можно всегда). «Что мне нужды,-- пишет Тредиаковский, -- что произведения корень виден не будет?» «Старается ли о коренях все общество пишущих?». Ломоносов же объясняет мотивы письма «по кореню» иначе: «Друг не пишут друк ради косвенных падежей». В «Российской грамматике» о написаниях фтекаю, опхожу, потпираю, оддыхаю говорится, что это «весьма странно и противно способности легкого чтения и распознания сложенных от простых» (т. е. производных слов от не производных).
В дальнейшем именно факт отражения на письме исторических чередований при неотражении позиционных использовался как аргумент в дискуссиях сторонников различных точек зрения на теоретические основы русского правописания фонемная теория и построенная на ее базе типология чередований дали ответ, в чем разница между [г] [ж] в возмогу -- возможность и [г] [к] в могу -- мог. И тем не менее передачу на письме исторических чередований, с одной стороны, как бы по своеобразной инерции продолжали считать «ограничением» письма «по кореню» (А.Н. Гвоздев); с другой стороны, прекрасно понимая фонемную несостоятельность и практическую абсурдность сконструированных написаний вроде «песоканный», «песока», «песокек», «песокека» вместо песчаный, песка, песочек, песочка (от песок), некоторые ученые утверждали, что подобные написания (с графически единообразным корнем) якобы являются «идеалом» тех теоретиков, которые стоят на позициях письма «по кореню» (или, иначе, на позициях письма на основе морфологического принципа Панов М.В. Теория письма. Ортрография // Современный русский язык / Под ред. В.А. Белошапковой.-- 2-е изд.-- М., 1989.--С. 159., хотя такого «идеала» для русского письма никто и никогда не провозглашал.
Теперь уже совершенно очевидно, что вопрос о неизбежности передачи на письме исторических чередований решается на уровне графики, а не орфографии, -- подобно тому как графика заставляет нарушать единообразие морфемы и в случаях типа зола -- земля (окончание одно и то же, но пишется по-разному в зависимости от твердости или мягкости основы).
Долгое время к написаниям «по произвождению речений» (этимологическим) относили лишь расходящиеся с произношением написания типа вода, дуб и не относили написания типа трава, суп. Впервые Однотипность отношения написаний типа пруд и прут к принципам орфографии отметил В.А. Богородицкий. Он же впервые назвал принцип письма «по аналогии» (пруд, так как пруда; прут так как прута) морфологическим. Но еще долго написания типа прут (т.е. написания, соответствующие произношению) даже видные теоретики не всегда включали в число написаний, опирающихся на морфологические соотношения.
Типология орфограмм наиболее полно была разработана в трудах A.Н. Гвоздева Гвоздев А.Н. Основы русской орфографии.-- М., 1947; 4-е изд.-- М., 1954., а предшествовали им обстоятельные методико-орфографические работы М.В. Ушакова. А.Н. Гвоздеву принадлежит наиболее удачное (в те годы) определение морфологического принципа. Он подчеркивал, что, во-первых, на письме сохраняется единство одних и тех же морфем, «несмотря на то, что в произношении при разных условиях употребления они имеют меняющийся звуковой вид»; во-вторых, «графический образ морфем передает фонетический состав в отношении каждого звука в наиболее дифференцированном его положении».
В первой части определения А.Н. Гвоздева чрезвычайно важно выражение несмотря на, ибо во многих определениях морфологического принципа говорится, что морфемы пишутся единообразно вне зависимости от произношения (или независимо от произношения). Это более чем неточно. Между буквами и фонемами в русской орфографии соблюдается строгая системность соотношений, и. написания очень строго, за немногими исключениями, определяются произношением. Слово вода пишется вовсе не произвольно, вовсе не независимо от произношения: в нем можно написать либо букву о (которая и пишется), либо букву а. Другие варианты исключены. Только написание о или а разрешается произношением: их определяет позиционность чередования фонем /о/ и /а/. Именно поэтому неточным является определение, которое долгое время, давали авторы «Пособия для занятий по русскому языку в старших классах средней школы»: «В основе написаний значащих частей слова лежит морфологический принцип: значащие части слова (морфемы) пишутся единообразно вне зависимости от произношения» Греков В.Ф., Крючков С.Е., Чешко Л.А. Пособие для занятий по русскому языку в старших классах средней школы.-- 12-е изд.--М., 1963.-- С. 35. Это издание было переработанным, но, приведенная формулировка дословно повторяла формулировку, принятую еще в 1-м издании (1952). Определение морфологического принципа было изменено лишь в 32-м издании (1983). В нем слова «вне зависимости от произношения» заменены на «независимо от изменений в речи произношения гласных и согласных». Это уже точнее.. При этом, разумеется, авторы пособия не имели в виду произвольности написаний (далее следуют примеры воды. вода, водяной), но тем не менее формулировка была неудачной. С известной степенью вариативности подобную формулировку можно найти и у многих других авторов.
Во второй части определения А.Н. Гвоздева важно то, что оно исключает понимание морфологического принципа как соблюдения некоего абстрактного графического единства морфемы. Вторая часть определения уточняет первую.
Теоретическая трактовка принципов русской орфографии А.Н. Гвоздевым базировалась на фонемной теории Л.В. Щербы, изложенной им в книге «Русские гласные в качественном и количественном отношении» (Спб., 1912) и последующих работах. Л.В. Щерба определил фонему как единицу, способную дифференцировать слова и их формы. Он установил обусловленность членения.речевого потока на фонемы морфологическим членением: в словах бы-л, за-сну-л, или он-а, был-а конечные фонемы отделяются благодаря возможности провести перед ними морфологическую границу, а возможность разбивать на фонемы каждое слово определяется именно такой потенциально существующей связью между морфемой и фонемой. В качестве наименьшей звуковой единицы носитель языка осознает не то, что «произносится» за одну артикуляцию (как до сих пор пишут в некоторых учебниках фонетики), а тот наименьший отрезок звучания, который может выражать значение (быть морфемой). Языковую функцию фонемы Л.В. Щерба также связывал с ее способностью участвовать в образовании звукового облика значимой единицы (одет--одеть и т. д.)
Для последователей В. Щербы (ученых Ленинградской фонологической школы) характерно утверждение, что система фонем того или иного языка не просто результат логических построений исследователя, а реальная организация звуковых единиц, обеспечивающая каждому носителю языка возможность порождения и восприятия любого речевого сообщения.
В конце 20-х -- начале 30-х годов была создана другая фонологическая теория, стоящая в мировой фонологии особняком. Она была названа самими ее создателями теорией Московской фонологической школы (сокращенно -- МФШ) Изложение идей МФШ см.; Касаткин Л.Л. Московская фонологическая школа // Лингвистический энциклопедический словарь.-- С. 316--317.Очень тщательный сопоставительный анализ фонемных теорий ЛФШ и МФШ дан в учебном пособии «Учебно-методическая разработка по русской фонетической транскрипции. -- Ч. I. Фонематическая транскрипция»: Изд-во Ленинградского Университета.-- Л., 1984, составленном Л.Л. Буланиным и А.Л. Миерцким.. Эту раннюю (первую) разновидность теории МФШ обычно называют «теорией вариаций и вариантов», причем чаще -- просто «теорией вариантов», ибо специфику МФШ определяет именно понятие варианта. Так, если вариациями называются модификации фонем типа [о], [о*], [*o], [*о*] (например, в словах гон (т.[о]н), тоненький (т [о*] ненький), тёмный (т [*о] мный), Лёня (л [*о*]ня), то вариантами называются звуки слабых позиций, с которыми позиционно чередуются в одной морфеме звуки сильных позиций. Например, звук в слове вода является вариантом фонемы /о/ (ср. в [*о] ды -- в да), а в слове тр вa-- вариантом фонемы /а/ (ср. тр [а] вы -- тр ва).
К алфавиту и графике идеи этой теории были применены Н.Ф. Яковлевым, к орфографии -- Р.И. Аванесовым и В.Н. Сидоровым. Типология фонематических написаний (абсолютно фонематические, относительно фонематические и нефонематические) была подробно разработана И.С. Ильинской и В.Н. Сидоровым. Ведущий принцип орфографии назван ими фонематическим. Статья этих авторов была в определенном смысле сенсационной. Почти два века (с середины XVIII до середины XX в.) ведущим принципом русской орфографии считался словопроизводственный (этимологический, морфологический) -- и вдруг ему не нашлось места среди орфографических принципов. Причиной этого оказался иной взгляд на фонему. Но новая теория фонемы была признана не всеми.
Место морфологического принципа в конце концов было определено. И в настоящее время теория морфологического принципа (на основе щербовской теории фонемы) широко принята, хотя наряду с ней представлена, особенно в учебниках для вузов, и выдвинутая в те годы теория фонемного принципа (на основе фонемной теории МФШ.
Переходя от фонемной теории к орфографической, М.В. Панов поддерживает идею И.С. Ильинской и В.Н. Сидорова о фонематическом принципе русской орфографии, утверждая, что мы имеем «письмо на основе парадигмо-фонологии». Появление теории МФШ было положительным и прогрессивным. Ее возникновение в конце 20-х -- начале 30-х годов связано с потребностями письма: это было время «языкового строительства». В 1929 г. был предложен революционно-радикальный и в высшей степени неудачный проект реформы русской орфографии, который декларировал, что «реформа равняется на малограмотных и неграмотных в первую очередь». Этот проект нужно было аргументирование отвергнуть, и такую аргументацию предложили Р.И. Аванесов и В.Н. Сидоров.
С провозглашением фонемного принципа русской орфографии в трактовке теоретических вопросов, орфографии возникла острая состязательность. Последняя же всегда способствует более тщательной сверле позиций, их уточнению, а все в целом способствует развитию теории. В теории русской орфографии отражаются только две рассмотренные фонемные теории: ЛФШ и МФШ (с ее вариантами). В соответствии с теорией ЛФШ, ведущий принцип русской орфографии определяют как морфологический, в соответствии с теорией МФШ -- как фонемный. Но в конечном итоге получается один результат: единообразный графический облик морфем (там, где это возможно). По теории ЛФШ это получается от стремления именно этого и достигнуть (действие сознательных морфологических аналогий при обозначении звуков слабых позиций). По теории МФШ -- это результат, следствие обозначения фонемы (в том ее понимании, как это принято в МФШ).
«Следствием фонемного письма,-- пишет Р.И. Аванесов,-- является... единство морфемы. Каждая морфема в слове вне зависимости от ее реального произношения в разных позиционных условиях пишется одинаково...» И поясняет: «Конечно, речь идет о том, что на письме не обозначаются позиционно обусловленные изменения фонем, а не о традиционных исторических чередованиях, фонем...
Благодаря графическому единообразию морфемы сторонники фонемного принципа орфографии тоже употребляют (правда, в качестве синонимического) термин «морфологический принцип».
Две интерпретации ведущего принципа русской орфографии (как фонемного или как морфологического -- в зависимости от фонологической позиции их авторов) обычно представлены в вузовских учебниках. В стабильных же школьных учебниках принципы орфографии, как правило, теоретически не раскрываются. Исключением был учебник под редакцией Л.В. Щербы (1944 г.). Ведущий принцип русской орфографии определялся в этом учебнике так:
«Морфологический принцип заключается в том, что каждая значащая часть слова (приставка, корень, суффикс, окончание) пишется всегда одинаково, хотя произношение этой части слова в разных фонетических условиях может быть разным». Это определение «продержалось» в школьных учебниках до 1951 г.
В большинстве школьных учебников материал описывается фактически на основе фонемной теории Л. Шербы.
На основе теории фонем МФШ проводились занятия по орфографии в одной из школ г. Харькова.
Обучение орфографии на основе знакомства учащихся с ведущим принципом орфографии, несомненно, способствует более осознанному пониманию системы русского письма.
Определение ведущего принципа русской орфографии дано в «Пособии по русскому языку для учащихся старших классов...» В.Ф. Грекова, С.Е. Крючкова, Л.А. Чешко.
Определяется ведущий принцип орфографии и в книгах для внеклассного чтения: Панов М.В. Занимательная орфография. Книга для внеклассного чтения учащихся 7--8 классов.-- М., 1984 (принцип определяется как фонемный и осуждается понимание ведущего принципа русской орфографии как морфологического); Моисеев А.И. Звуки и буквы, буквы и цифры... Книга для внеклассного чтения учащихся 8--10 классов средней школы -- М.,1987 (ведущий принцип орфографии раскрывается как морфологический на основе теории ЛФШ).
Есть и другие пособия, изданные с подзаголовком «факультативный курс», но, по-видимому, не используемые в школе (как непрограммные) или используемые не широко. Назовем их: Иванова С.Ф., Николенко Л.В. и др. Русское слово как предмет языкознания.--М., 1972; Ветвицкий В.Г.Иванова В.Ф., Моисеев А.И. Современное русское письмо: Пособие для учащихся.-- Л., 1974. И в первой, и во второй книге проводится морфологический принцип.
Фонемный принцип (на основе теории МФШ) проведен в книге: Русский язык. Ч., I. Экспериментальные учебные материалы для средней школы / Под ред. И.С. Ильинской и М.В. Панова.-- М., 1979. По этой книге проходили занятия в ряде московских школ.
Кроме орфограмм, отвечающих морфологическому принципу (или, в иной трактовке, фонемному), в русском письме представлено небольшое количество орфограмм, отвечающих фонетическому принципу (самая важная из них -- приставки на з). Такие орфограммы противоречат, и морфологическому, и фонемному принципу. В них не соблюдается графического единства морфемы. Много в русском письме орфограмм, отвечающих традиционному принципу. Традиционные написания (например, собака, сапог) не противоречат ни фонемному, ни морфологическому принципу (так как соответствуют одной из двух возможных здесь букв). Однако и не отвечают им: в отличие от морфологических написаний типа вода, трава для выбора букв (о или а) здесь нет проверочных слов. «Для пишущего здесь налицо выбор, и при том нередко мучительный и трудный... Поэтому следует констатировать, что нефонематических написаний в русской орфографии много, гораздо больше, чем принято думать»,-- писал Р.И. Аванесов.
Правила, построенные на фонетическом принципе (самое важное из них -- правило о приставках раз-, без-, из-, воз-, чрез-), требуют от учителя усиления слуховой работы (большего внимания к фонетическому разбору), а правила, построенные на традиционном принципе,-- усиления работы зрительной (большего внимания к наглядным пособиям). Кроме того, традиционные написания, как и морфологические, интереснее и полезнее изучать с привлечением исторических и этимологических справок. Поэтому повышение историко-лингвистической культуры учителя является одной из важнейших задач филологического образования.
Поясняющих замечаний со стороны учителя требуют и написания типа рожь, ночь; режь, спрячь; беречь. Написание здесь ь не связано с произношением: после ч он избыточен, после ж противоречит произношению. Буква ь является здесь графическим уравнителем морфологических категорий: рожь, мочь, склоняются так же, как ель (рожью, ночью, елью), а нож, врач--как стол (ножом, врачом, столом); спрячь, спрячьте, режь, режьте «подравниваются» под кинь, киньте, а беречь -- под кидать. В силу таких письменных аналогий принцип употребления здесь мягкого знака можно назвать принципом графико-морфологических аналогий. Иначе его еще называют грамматическим (Л.Р. Зиндер), грамматическим (Ю.С. Маслов), морфологическим (А.А. Реформатский).
Орфография русского письма развивалась в сторону все более последовательного применения фонематически-морфологического принципа. Принцип этот требует одинакового написания фонем, а также морфем слов, даже если произношение их изменяется в различных грамматических формах слов.
Применение этого орфографического принципа развивалось в русском письме за счет фонетического принципа (написание слов в соответствии с их современным произношением), преобладавшего на первых этапах бытового русского письма, а также за счет историко-традиционного принципа (написание слов в соответствии с их произношением в прошлом), господствовавшего в книжном церковнославянском письме.
С особенной остротой встал вопрос о выборе фонетического или фонематически-морфологического принципа (в качестве основного) к середине XVIII в. в связи с развитием выпуска книг нового гражданского содержания, набираемых новой реформированной азбукой. В защиту фонетического принципа выступил В.К. Тредиаковский, предлагавший перейти с письма «по корням» на письмо «по звонам» (т.е. в точном соответствии с произношением). Интересно отметить, что в случае последовательного проведения предложения В.К. Тредиаковского русский алфавит пришлось бы пополнить несколькими дополнительными буквами, в частности буквами для редуцированных (ослабленных, неопределенных) гласных, встречающихся в русских безударных слогах. Сторонником фонематически-морфологического принципа был в XVIII в. М.В. Ломоносов, разработавший основы современной русской орфографии.
В современном русском письме, в результате работ А..X. Востокова, Н.И. Греча и других филологов, фонематически-морфологический принцип является господствующим, хотя применяется он недостаточно последовательно, сочетаясь иногда с принципами фонетическим и историко-традиционным. Примером применения фонетического принципа в современном русском письме может служить правило написания приставок «раз», «без», «воз» перед глухими и звонкими согласными.
Несмотря, однако, на некоторую непоследовательность орфографии, современное русское письмо, благодаря тому, что оно строилось на близкой к славянскому языку кирилловской алфавитной основе, а также в результате ряда реформ, наиболее правильно из европейских систем отражает литературную речь. В то же время благодаря господствующему в нем фонематически-морфологическому принципу, русское письмо отличается систематичностью, независимостью от особенностей диалектного и индивидуального произношения и, кроме того, четко отражая морфемный состав слов, облегчает понимание их значения и грамматической формы. Постепенно развивалось в славяно-русском письме также и применение знаков пунктуации.
Наиболее древним знаком пунктуации, заимствованным из Византии, была в славянском письме точка или же различные комбинации точек - по две, по три и даже по четыре; иногда (например, в «Остромировом евангелии») вместо точки ставили крест. Применялись точки в древнем русском письме произвольно: иногда ими обозначались границы между словами, а иногда паузы. Пробелы как способ разделения слов нередко, но далеко не всегда, встречаются уже в полууставе. В XV-XVI вв., в связи с усложнением русской письменной речи, развитием богословской стилистики, а также в результате знакомства с западноевропейской практикой, в русской книге начинают применять, наряду с точками, также и другие знаки пунктуации: запятые - для коротких пауз, точку с запятой - в значении вопроса и др.
Большее единообразие внесло в применение знаков пунктуации возникновение в середине XVI в. русского книгопечатания. Еще более упорядочивается система знаков пунктуации в XVIII в., после введения гражданской азбуки. Начало научного изучения системы знаков пунктуации и их применения в русском письме было положено М. В. Ломоносовым в его «Российской грамматике». Окончательно систематизируется применение знаков пунктуации в результате работ Я.К. Грота.
В современном русском письме (так же как и в современном латинском) применяется десять различных знаков пунктуации, в том числе шесть знаков для членения речи и выделения ее элементов (точка, запятая, точка с запятой, двоеточие, тире, скобки) и четыре знака для членения речи и для эмоционально-смысловой ее характеристики (вопросительный и восклицательный знаки, кавычки и многоточие). Кроме того, применяется особый знак для соединения слов - дефис, а разделительные функции выполняют пробелы и абзацы.
Вплоть до конца XIX в. никаких систематизированных сводов правил письма не появлялось, хотя многие частные вопросы русского письма активно дискутировались в печати. Правописание основывалось на принятом употреблении слов и выражений - узусе .
Первая реформа, осуществленная Петром I, была связана с переходом на гражданский шрифт. В середине XVIII в. постепенно и осторожно вошел в русское письмо дефис; его появление связывают с именем В. К. Тредиаковского.
В самом конце XVIII в. появилась буква ё , заменившая сочетание io . Ее ввел в русскую графику Н. М. Карамзин, напечатавший с этой буквой в 1797 г. сборник стихов "Аониды". Буква ё до сих пор имеет в русском алфавите особый статус, оставаясь по сути дела факультативной. Это не удивительно: в отличие от всех других гласных букв ё употребляется только под ударением, в безударном положении ее всегда заменяет буква е (все остальные гласные буквы сохраняются и в безударной позиции). Например: мя со - мя сной, но лё д - ле дяной. Обязательна буква ё лишь в некоторых текстах специального назначения (учебных, словарных) да еще в тех случаях, когда отсутствие двух точек над е затрудняет правильное прочтение слова и понимание текста. Впрочем, любому автору или издателю не возбраняется печатать те или иные тексты с последовательным употреблением буквы ё .
Правила русского правописания выкристаллизовались спонтанно, в первую очередь под пером писателей-классиков. Знаменательной вехой стало появление трудов академика Я. К. Грота "Спорные вопросы русского правописания от Петра Великого доныне" (1873) и "Русское правописание" (1885; 22-е изд., 1916). По гротовским правилам учились и до революции, и (с поправками на реформу 1918 г.) после нее.
В 1904 г. была создана Орфографическая комиссия при Императорской академии наук, куда входили крупнейшие лингвисты того времени (председатель комиссии - Ф. Ф. Фортунатов, члены ее - И. А. Бодуэн де Куртенэ, А. А. Шахматов, Р. Ф. Брандт, В. И. Чернышев, П. Н. Сакулин и др.). Предложения комиссии, окончательно сформулированные в 1912 г., сводились к упрощению графики на основе фонематического принципа (устранение букв, не обозначавших никаких звуков, например ъ на конце слов, и букв, обозначавших те же звуки, что и другие буквы, - "ять", "и десятеричное", "фита", "ижица"); прочие изменения были немногочисленны (например, введение единого окончания -ие, -ые в именительном падеже множественного числа прилагательных).
Споры сторонников и противников орфографической реформы продолжались до 1917 г. Кстати, среди аргументов, высказанных тогда "консерваторами" - противниками реформы, был и тезис поэта и мыслителя Вячеслава Иванова, актуальный и в наши дни: должна ли орфография упрощаться в угоду потребностям школы? Ведь педагогика - ancilla vitae (служанка жизни - лат. ), а вовсе не наоборот...
Летом 1917 г. министром просвещения Временного правительства А. А. Мануйловым было разослано на места распоряжение о постепенном (!) переходе на новую орфографию.
После Октябрьской революции новая орфография была введена повсеместно декретами 1917 и 1918 годов. Таким образом, большевики оперативно воспользовались готовым проектом, применив при этом свои революционные методы. Так или иначе в стране с преобладающим неграмотным населением введение нового письма действительно сыграло свою положительную роль - нельзя не признать, что так называемая всеобщая грамотность была достигнута при большевиках за столь короткие сроки в немалой степени благодаря орфографической реформе.
http://www.gramota.ru
В древней Руси (X-XI вв.) проблема правописания еще не возникала. В это время русское письмо было фонетическим (писали так, как говорили).
В XII-XVII вв. в фонетической системе русского языка произошли значительные изменения: падение редуцированных ъ и ь, развитие аканья, утрата качественного различия в произношении букв «ять» и е («ять» произносился как [эи], а е - как [э]). Это привело к тому, что правописание стало существенно отличаться от произношения.
К XVI в. складываются новые приемы русского правописания: текст членится на слова, вводятся прописные буквы. В XVII в. появились первые работы по русской орфографии, среди которых самой популярной была «Грамматика...»
М. Смотрицкого. Первая реформа, осуществленная Петром I, была связана с переходом на гражданский шрифт. Первое серьезное исследование, в котором поставлен вопрос о принципе русской орфографии, принадлежало В. К. Треди- аковскому, где предлагался фонетический принцип правописания, основанный на литературном произношении. Учитывая отсутствие единого национального произношения, М. В. Ломоносов выступает за разумное сочетание морфологического и фонетического принципов с учетом исторической традиции («Российская грамматика», 1755). В середине XVIII в. постепенно и осторожно вошел в русское письмо дефис; его появление связывают с именем В. К. Тредиаков- ского. В самом конце XVIII в. появилась буква ё, заменившая сочетание io. Ее ввел в русскую графику Н. М. Карамзин, напечатавший с этой буквой в 1797 г. сборник стихов «Аониды». Буква ё до сих пор имеет в русском алфавите особый статус, оставаясь по сути дела факультативной. Это неудивительно: в отличие от всех других гласных букв ё употребляется только под ударением, в безударном положении ее всегда заменяет буква е (все остальные гласные буквы сохраняются и в безударной позиции). Например: мясо - мясной, но лёд - ледяной.
В первой половине XIX в. появились грамматики
Н. И. Греча, А. X. Востокова, И. И. Давыдова, Ф. И. Буслаева, которые сыграли известную роль в унификации правописания. Но тем не менее русское правописание оставалось пестрым.
Правила русского правописания выкристаллизовались спонтанно, в первую очередь под пером писателей-класси- ков. Знаменательной вехой стало появление трудов академика Я. К. Грота «Спорные вопросы русского правописания от Петра Великого доныне» (1873) и «Гусское правописание» (1885; 22-е изд., 1916). По гротовским правилам учились и до революции, и (с поправками на реформу 1918 г.) после нее.
В 1904 г. вопросами орфографии занялась Академия наук. Была создана Орфографическая комиссия из 55 человек. Из нее выделялась подкомиссия, которая работала над упрощением русской орфографии. В подкомиссию входили известные языковеды: А. А. Шахматов, Ф. Ф. Фортунатов, А. И. Соболевский, Ф. Е. Корш, И. А. Бодуэн де Куртенэ и др. Предложения комиссии, окончательно сформулированные в 1912 г., сводились к упрощению графики на основе фонематического принципа (устранение букв, не обозначавших никаких звуков, например ъ на конце слов, и букв, обозначавших те же звуки, что и другие буквы, - «ять», ш десятеричное», «фита», «ижица»); прочие изменения были немногочисленны (например, введение единого окончания -ие, -ые в именительном падеже множественного числа прилагательных). Подкомиссия опубликовала проект упрощения орфографии, но он не был принят. Споры сторонников и противников орфографической реформы продолжались до 1917 г. Кстати, среди аргументов, высказанных тогда «консерваторами» - противниками реформы, был и тезис поэта и мыслителя В. И. Иванова, актуальный и в наши дни: должна ли орфография упрощаться в угоду потребностям школы? Ведь педагогика - ancilla vitae (служанка жизни, лат.), а вовсе не наоборот...
Русское правописание было упрощено декретами Советского правительства. В декрете Совета Народных Комиссаров от 13 октября 1918 г. устанавливались следующие написания:
- окончания -ого (-его) в родительном падеже прилагательных мужского и среднего рода (раньше писали -аго (яго) в безударном положении - крйснаго шарфа, а -ого (его) в ударном - седого человека);
- окончание -ые (-ие) в именительном падеже множественного числа прилагательных, причастий и местоимений во всех родах (раньше писали -ыя (ия) в словах женского и среднего рода - красныя розы, но -ые (ие) в словах мужского рода - красные тюльпаны);
- написание приставок на з (из-, воз-, раз-, роз-, низ-, без-, чрез-, через-) по фонетическому принципу: перед глухими согласными рекомендовалось писать с (раньше писали з во всех случаях: бездомный и безпредельный).
В первой половине XX в. к проблемам русской орфографии обращались В. В. Виноградов, Д. Э. Розенталь, Д. Н. Ушаков, С. И. Ожегов, С. Е. Крючков и др.
В 1956 г. изданы «Правила русской орфографии и пунктуации», представляющие собой первый полный свод правил правописания. Именно в них было принято написание ы после приставок на согласную и в заимствованных словах (сымпровизировать), написание и в предложном падеже односложных существительных на -ий (о кии), дефисное написание сложных прилагательных, обозначающих оттенки цветов (бледно-розовый), слитное написание не с существительными, выражающими новое понятие (неспециалист, нерусский) и некоторые другие.
В 1963 г. в газете «Известия» была опубликована статья профессора А. И. Ефимова о низком уровне грамотности в стране и необходимости упрощения орфографии. Вскоре Постановлением Президиума АН СССР от 24 мая 1963 г. была создана Комиссия по усовершенствованию русской орфографии (председатель - В. В. Виноградов, заместитель председателя - М. В. Панов). В постановлении особо подчеркивалось «настойчивое требование советской общественности внести усовершенствования и упрощения в систему правописания». Комиссии были даны весьма сжатые сроки «завершить работу и представить свои предложения в Президиум АН СССР в 1964 г.». Некоторые предложения комиссии носили достаточно радикальный характер, например писать ноч, мыш, заец, платъеце, огурци и т. п.; вовсе отказаться от буквы ъ. Думается, что при всей чисто научной, лингвистической обоснованности многих предложений авторы того проекта упустили из виду неизбежный общественно-культурный шок, который будет вызван реакцией на ломку ряда традиционно (исторически) сложившихся правил и принципов письма и основанных на них устоявшихся орфографических навыков. Слишком велик в вопросах правописания вне- лингвистический, общественно-культурный фактор. Опубликованные в «Известиях» предложения комиссии вызвали бурную реакцию протеста. Прекращение обсуждения совпало со снятием Н. С. Хрущева. В дальнейшем, в «эпоху застоя», об этих предложениях постарались забыть.
Тем не менее в начале 70-х годов при Институте русского языка АН СССР уже распоряжением Отделения литературы и языка была вновь создана Орфографическая комиссия (председатель - В. И. Борковский). Предложения этой комиссии, гораздо менее радикальные, были сформулированы в 1973 г. и переданы в Президиум АН СССР. Не получив никакого отклика, они были «похоронены» в недрах Президиума. В последующие 15 лет работа в области правил правописания (и, кстати, орфографических словарей тоже - академический «Орфографический словарь русского языка» переиздавался за эти годы только стереотипными изданиями) была практически законсервирована.
Эта работа была возобновлена уже в годы перестройки. В 1988 г. в Институте русского языка АН СССР была создана орфографическая лаборатория (впоследствии - сектор орфографии и орфоэпии), а распоряжением ОЛЯ - Орфографическая комиссия в новом составе (председатель - Д. Н. Шмелев, затем Ю. Н. Караулов, в настоящее время -
В. В. Лопатин). В секторе орфографии и орфоэпии Института русского языка РАН был подготовлен и в 2000 г. издан новый «Русский орфографический словарь» - нормативное общеобязательное справочное пособие для самого широкого круга пользователей. В Словаре приведен список слов, написание которых изменено по сравнению с выходившим прежде нормативным академическим «Орфографическим словарем русского языка». (Этот список мы приводим в конце нашей книги в качестве приложения.)
